Тринадцать часов - Страница 6

Вспомнив о Рождестве и о предстоящих расходах, Гриссел продолжил торговаться. Владелец байка сбросил еще две сотни, и они ударили по рукам. Гриссел начал кататься по утрам. На прогулки он надевал старые шорты для регби, футболку, сандалии и смешной маленький шлем — бесплатное приложение к велосипеду. Вскоре он понял, что его квартал — не идеальное место для велосипедных прогулок. Улица, на которой стоял его дом, спускалась вниз со склона Столовой горы. Если ехать к морю, на обратном пути приходится подниматься в гору. Можно, конечно, вначале проехать вверх, к Клофнек, чтобы отдохнуть по пути домой, но путь в гору слишком утомителен. Через неделю он чуть не бросил. Тогда доктор Баркхёйзен дал ему подсказку насчет пяти минут.

— Бенни, вот как делаю я. Если я не в настроении, я говорю себе: «Всего пять минут». И если через пять минут мне по-прежнему не хочется кататься, я разворачиваюсь и еду домой.

Гриссел последовал совету доктора и ни разу не повернул домой после пяти минут. Когда входишь во вкус, хочется ехать и ехать. Ближе к концу ноября велосипедные прогулки начали приносить радость. Он открыл для себя оптимальный маршрут. В начале седьмого утра он ехал вниз по Сент-Джонс-стрит, в нарушение правил срезая дорогу через парк Кампани-Гарденз. Так рано ретивые охранники еще не заступали на дежурство. Потом он выезжал на Аддерли, махал рукой цветочникам, выгружавшим свой ароматный товар из грузовичков возле торговых центров, мчался по Данкен-стрит вниз, в порт, где видел, как корабли входят в доки. Потом он ехал по набережной в сторону Грин-Пойнта и дальше, до самого бассейна в Си-Пойнте. Там он любовался Столовой горой и океаном; смотрел на молодых, длинноногих, загорелых, полногрудых красавиц, бегающих трусцой по пляжу; на пенсионеров, на матерей с младенцами в колясках. Встречные велосипедисты дружески махали ему. Никто не смеялся над его примитивным нарядом. Потом Бенни разворачивался и ехал назад. Весь путь занимал шестнадцать километров; от прогулки улучшалось настроение. У него становилось легче на душе. Как приятно просто любоваться Кейптауном! Почти всю жизнь Гриссел сталкивался лишь с темными сторонами жизни родного города. Какое удачное приобретение — велосипед!

Недели за две перед Рождеством к нему приехал сын и заявил, что больше не хочет бас-гитару.

— Пап, хочу стать солистом! В пятницу мы ходили на концерт «Зинкплат». Их солист Бассон Лаубсер — это нечто! Как он играет! Как будто вообще не прилагает никаких усилий… Он гений! Вот бы стать таким, как он…

«Зинкплат».

Бенни Гриссел даже и не подозревал о существовании такой группы.

Почти два месяца Гриссел прятал бас-гитару от Фрица, чтобы сын раньше времени не увидел свой рождественский подарок… И все зря. Пришлось снова ехать к Губошлепу Фейсалу. Время поджимало, а у Фейсала в наличии имелась всего одна гитара, по его словам «охренительный „Фендер“». Гитара оказалась практически новая и баснословно дорогая. Потом пришлось покупать равноценный подарок Карле и пересылать ей в Лондон. Теперь финансы у него на исходе. Кроме всего прочего, Анна заставила его платить алименты, как будто они в разводе! Интересно, как она подсчитывает, сколько ей нужно? Время от времени в нем вскипала обида. Его просто-напросто эксплуатируют, выдаивают досуха! А ведь сама Анна неплохо зарабатывает помощницей адвоката. Но на все его возражения жена неизменно отвечала:

— Бенни, на выпивку тебе всегда хватало. С бутылкой у тебя никогда не было проблем…

У нее перед ним нравственное превосходство. Она порядочная, а он — нет. Поэтому он должен платить. Денежный штраф — часть его наказания. Но не из-за денег у него сейчас жжет внутри…

Гриссел вздохнул и зашагал назад, к месту убийства. Глядя на все растущую толпу зевак, с которой совсем скоро будет невозможно справиться, он вдруг понял, из-за чего ему так не по себе. Неприятное чувство не имело отношения ни к его личной жизни, ни к деньгам, ни к голоду. Над ним нависло предчувствие чего-то дурного. Несмотря на изумительный день, впереди его не ждет ничего хорошего.

Гриссел покачал головой. Раньше он никогда не позволял себе расстраиваться из-за такой ерунды.

Тем временем муниципальные полицейские засуетились. Они услужливо подсаживали молодую цветную женщину, помогая ей перелезть через ограду. Незнакомка подняла с земли портфель, кивнула помощникам в знак благодарности и направилась к Грисселу и Ндабени. Кто она такая?

— Тиффани Октябрь. — Женщина протянула Бенни узкую ладонь. Он заметил, что рука у нее слегка дрожит. Модные очки в узкой темной оправе. Густой слой макияжа скрывает не слишком хорошую кожу. Белый пиджак подчеркивает стройность и хрупкость ее фигурки.

— Бенни Гриссел, — представился он и махнул в сторону стоящего рядом детектива. — Инспектор Вусумузи Ндабени. Дело ведет он.

— Зовите меня просто Вуси.

— Рада познакомиться. — Тиффани Октябрь пожала руку чернокожему детективу.

Бенни и Вуси выжидательно смотрели на нее. Она не сразу поняла, чем вызвано их недоумение.

— Я патологоанатом.

— Вы новенькая? — спросил Вуси после неловкой паузы.

— Мое первое сольное выступление. — Тиффани Октябрь нервно улыбнулась. К ним подошли любопытные эксперты-криминалисты; Толстый и Тонкий заявили, что счастливы познакомиться с таким красивым патологоанатомом. Она вежливо поздоровалась.

— Вы закончили? — нетерпеливо спросил их Гриссел.

— Осталось осмотреть дорожку и стену. — Высокий и тощий Джимми покосился на своего коллегу-коротышку и добавил: — Бенни с утра не в духе.